Памяти Татьяны Семеновны Урусовой в полгода со дня преставления (†24.07.2017г) «По лестнице, ведущей к свету…»

Сегодня, в святые дни попразднства Крещения Господня, исполнилось полгода со дня преставления сестры милосердия патронажной службы «Дома сестринского ухода» Татианы Семеновны Урусовой (†24.07.2017 г).

Сегодня после праздничного крещенского молебна, совершив заупокойную литию, во время поминальной трапезы в храме свт.Луки (Войно-Ясенецкого) на Транспортной мы снова и снова вспоминали нашу дорогую Татиану Семеновну, во Христе всегда молодую душой, отзывчивую и милосердную.

С 19 ноября 2008 года в возрасте 64 лет начался крестный подвиг милосердного служения Татианы Семеновны, когда она впервые пришла на молебен в патронажную службу. С тех пор почти 9 лет она была сестрой милосердия службы: сначала несколько лет состояла в группе по уходу за нашим первым подопечным Сергеем Николаевичем Гореловым, совмещая это служение с постоянным участием в молебнах в хосписе при МСЧ № 1 , в богослужениях и во всех мероприятиях службы, а когда в июне 2013 года была сформирована постоянная группа требных сестер хосписа — Татьяна Семеновна ее возглавила. Пришлось оставить служение у Сергея Николаевича, так как новое направление служения в хосписе требовало многого внимания и усердия: регулярные посещения хосписа для обхода больных и беседы с ними, участие в молебнах, подготовка подарков для больных и медперсонала хосписа, подготовка к таинствам исповеди и причастия больных, подготовка и участие в таинствах крещения пациентов — зачастую Татьяна Семеновна становилась восприемницей (крестной матерью) новокрещенных христиан, приобщала их к участию в христианской жизни, а когда некоторые из них, тяжело и смертельно болящие, уходили в мир иной, Татьяна Семеновна горячо молилась за упокой души своих крестников.  Ко всем Татьяна Семеновна проявляла душевное участие, для каждого, даже нелюдимого человека, она находила доброе слово и человек смягчался и «оттаивал». Почти до самого последнего времени Татьяна Семеновна не оставляла служения в хосписе. Только после необходимости по состоянию своего здоровья она оставила это служение, но при этом душа ее болела за дело: кто сможет перенять его, кому можно его доверить? Господь так распорядился, что Татьяна Семеновна ушла от нас 24 июля 2017 года на 74-м году жизни… 15 лет назад 25 июля 2002 года она приняла святое крещение в Свято-Троицкой церкви, а 25 июля в 15-ю годовщину ее крещения мы привезли ее сюда же в Свято — Троицкую церковь г.Томска для прощания с ней — всю ночь батюшка и сестры молились о ней, читая неусыпную Псалтирь. Этот храм был родным для  Татьяны Семеновны, здесь она исповедовалась и причащалась, здесь по воскресеньям после литургии чистила подсвечники, отсюда она приходила на патронажное  служение, отсюда после Божественной литургии 26 июля мы повезли ее в последний путь, на «Тихий дол», где она была похоронена рядом со своей мамой.

Дорогая наша, Татиана Семёновна ! Мы скорбим о расставании с Вами в этом мире, но свято верим, что Господь утешит Вас и приведет в Свои Небесные обители, а мы будем помнить о Вас в наших сердцах, молитвах и чаять о будущей встрече. Царствие Вам Небесное!

Помимо всего прочего, Татьяна Семеновна была талантливой рассказчицей, на нашем сайте мы публиковали ее рассказы о подопечной Ирине Федоровне Дмитриевой, которая была несколько лет под опекой Татьяны Семеновны и интереснейший, талантливый рассказ о паломничестве Татьяны Семеновны в Псково-Печерский монастырь.

Публикуем ее рассказ о ее подопечной Ирине Федоровне Дмитриевой, которая находилась под опекой Татианы Семеновны в 2011-2012 годах. В этом рассказе Татьяна Семёновна рассказывает об истории своего знакомства и дружбы с Ириной Федоровной и этим самым нам становятся ещё дороже эти воспоминания, т.к. это приоткрывает нам духовную биографию самой Татьяны Семеновны Урусовой… Одним словом, читайте.

Светлой памяти Ирины Феодоровны Дмитриевой и Татьяны Семеновны Урусовой.

Впервые этот рассказ был опубликован 16 января 2012 года.

16 января —  день памяти Ирины Федоровны Дмитриевой, прошел год со дня её преставления. С февраля 2011 года она находилась под опекой нашей патронажной сестры Татианы Семеновны Урусовой, с которой была давно знакома. Преставилась  в дни предпразднства Богоявления, похоронена в Навечерие Крещения.

Наша дорогая Татьяна Семеновна поделилась своими удивительными воспоминаниями о своей дружбе с Ириной Федоровной, о промысле Божием в истории их взаимоотношений . Вот эта история.

+

«Нет случая в жизни, все творится по воле Создателя»
Прп. Варсонофий Оптинский

Дорогие братия и сестры, хочу рассказать вам историю, в которой, как мне кажется, как чувствуется всем сердцем, во всем виден Промысел Божий.

Это история моих отношений с Ириной Федоровной Дмитриевой, их начало, продолжение и окончание, последовавшее с её кончиной.

Мы познакомились в 1981 году во время нашего совместного путешествия по «Золотому кольцу». Собственно, это не был круиз, мы жили под Владимиром на турбазе и оттуда ездили в Суздаль, Плёс и другие интересные места. Нам было в ту пору одной 37, другой 39 лет. Мы как-то сразу понравились друг другу и подружились. Очень радовало нас совпадение наших вкусов, мнений, взглядов на историю России, единым было чувство умиления и восхищения при виде родных просторов, чувство любви к Родине.

Мы вернулись в Томск крепко подружившимся, и это было не ложным ощущением. Наша дружба продолжалась 20 лет, вместивших много радостных и печальных событий. И всегда мы чувствовали плечо друг друга, всегда могли рассчитывать на дружескую помощь. Конечно, за эти долгие годы случалось иногда что и «черная кошка» пробегала между нами, но по настоящему мы ни разу не поссорились. И я всегда считала и называла Ирину своей первой  и лучшей подругой.

Как-то летом 2001 года на прогулке я вдруг осознала, что со времени нашего знакомства прошло ровно 20 лет, сказала об этом Ире и поблагодарила её за дружбу. И, как сказали бы люди суеверные, «сглазила». Вскоре, мы впервые очень крупно поссорились. Так, как не ссорились никогда. Не буду рассказывать о причине нашей ссоры, она по прошествии многих лет кажется мелкой и незначительной, но в то время казалось мне важной. Не могу также рассудить даже и теперь кто был более виноват, наверное мы обе, но поссорились мы крепко.

Мы разошлись совершенно, не встречались, не звонили друг другу и даже прекратили общение с теми, кто мог бы нас помирить и соединить. Разрыв был абсолютный.

У меня вскоре сильно заболела мама, я оставила работу и полностью посвятила себя уходу за ней. О Ирине я и думать перестала, мои мысли были о другом.

Так случилось, что мы обе с мамой были не крещенные. Мамины родители оба были крещены в православной вере. В деревне, где они жили в молодости, дедушка даже пел на клиросе в сельской церкви, и мамины старшие брат и сёстры тоже были крещённые, но мама родилась в 1922 году, когда дедушка не только вступил в ряды РКП(б), но и работал в Иркутском обкоме партии на довольно ответственном посту. О крещении мамы не могло быть и речи, окрестить её тайно от мужа бабушка не решилась.

Я же была не крещенной, как и большинство моих сверстников. В 90-е годы впервые после долгих лет атеизма стали появляться книги о религии, о вере. К тому времени (2002г.) я уже прочитала Евангелие, посмотрела фильмы о жизни Христа. И в душе впервые появилось чувство Бога, ощущение Его присутствия везде и во всем.

Я была ещё человеком совершенно несведущим в вопросах веры, не имеющим никаких понятий о жизни церкви, о её обрядах и таинствах, но одно мне вдруг стало непреложно ясно: я должна креститься сама и окрестить маму. Это решение пришло ко мне ещё до начала её тяжелой болезни. Я несколько раз заговаривала с ней об этом и она как — будто бы соглашалась, но каждый раз, когда подходил назначенный срок, находила причины для отказа. Что-то мешало ей. Когда же она заболела (это была тяжелая онкологическая болезнь), я поняла, что откладывать наше крещение нельзя и, чтобы побудить её к этому, решила креститься первой.

Я должна была принять крещение в церкви Святой Троицы 25 июля. И, придя туда ранним утром, неожиданно для себя увидела Ирину. Несмотря на нашу ссору, я подошла к ней, поздоровалась и спросила для чего она пришла в церковь ( в моей голове уже мелькнула поразившая меня догадка).  Она ответила вопросом на вопрос : «А ты для чего?». Я не стала скрывать, что пришла принять святое крещение, тогда и она призналась, что пришла за тем же.

Словом, спустя полчаса мы вместе с ещё несколькими прихожанами стояли плечом к плечу перед священником, совершавшим таинство крещения. По окончании мы впервые в жизни причастились, вышли из храма и поздравили друг друга. Несмотря на всю неопытность в делах веры, на всю «новоначальность», я поняла, что наша встреча не была случайной, что в этом был Промысел Божий. Господь хотел снова соединить нас, и я потянулась к Ирине, готова была возобновить наши отношения, но она в тот момент этого не захотела. Мы поговорили немного, как старые знакомые, и простились, не договорившись не о встрече, ни о взаимных звонках.

Я возвращалась домой и меня не покидало странное чувство, которое только приблизительно можно было назвать удивлением. Мы поссорились летом 2001 года, с тех пор прошел год, в течение которого мы не виделись, ни звонили, ничего не знали друг о друге. К тому же, когда мы ещё дружили, у нас ни разу не заходил разговор о возможном крещении. Как-то у Владимира Набокова я прочитала, что он прожил жизнь и хочет умереть «весёлым атеистом». Мне кажется, такими же «весёлыми атеистами» были и мы. Я не припомню даже, чтобы у нас случались разговоры о религии, о Боге, эта тема нас (во всяком случае Ирину) не интересовала. И вот вдруг Господь свёл нас в один день, в один час, в одном храме  для принятия святого крещения. Уже знакомое  мне чувство Божиего присутствия я в тот момент ощутила особенно сильно.

Тем не менее, в наших отношениях ничего не изменилось, мы по-прежнему не виделись и почти ничего не знали друг о друге. Иногда, встречая общих знакомых, я узнавала, что старая многолетняя Иринина болезнь (диабет) прогрессирует, что она лежала в больнице, где ей ампутировали половину одной стопы, что она по-прежнему работает преподавателем в университете , хотя ей приходится ездить на работу на такси. Также, вероятно и она узнавала что-то обо мне. О том, что спустя 3 месяца после нашей последней встречи в церкви, умерла моя мама, что я вернулась на работу. Раза два мы встречались с ней случайно на улице, вежливо здоровались и проходили мимо.

Так прошло ещё 8 лет.

Вторая наша знаменательная встреча случилась летом 2010 года. Мы встретились на кладбище, где были похоронены моя мама и Ирины родные. Я приехала летним днем навестить мамину могилку, прибрать, полить цветы. Был будний день и на кладбище почти никого не было. Я занималась своими делами и вспоминала о маминой болезни, о том, как через пять дней после моего крещения к нам домой приехал отец Алексей из Троицкой церкви и окрестил маму, как спустя три месяца он же отпел её.

Закончив дела, я помолилась, попрощалась с мамой и прежде чем ехать домой, прошла ещё к двум могилкам поблизости. Там были похоронены Ирины родные – её мама и дядя, брат матери. Я хорошо знала их обоих при жизни, любила и всегда старалась навестить их. Я сидела на низкой скамейке и, не торопясь, выщипывала сорную траву с могилы Анны Павловны, когда краем глаза заметила проехавшую по дороге легковую машину. Это было необычно, т.к. на это кладбище («Тихий дол») не разрешали въезд частных машин. Но я тут же забыла о ней и продолжала свое дело. Вскоре услышала шаги и , подняв голову, увидела идущую ко мне незнакомую женщину. По её взгляду я поняла, что она идет именно сюда к могилам Анны Павловны и Георгия Павловича, и поднялась ей навстречу. Оказалось, что она привезла Ирину. Я сказала, что я её старая знакомая. Вскоре женщина привела её и я видела как тяжело она шла, опираясь одной рукой на палку, а другой на руку своей помощницы. Мы поздоровались и мне пришлось назвать себя, т.к. диабет сильно повлиял на её зрение и она меня не узнала.

В тот день мы впервые поговорили впервые за последние 8 лет, рассказали о событиях произошедших за эти годы. И на этот раз Ирина была рада нашей встрече, сказала, что хочет возобновить знакомство, дала мне номер своего телефона, записала мой. Мы расстались, договорившись звонить друг другу.

Я ехала домой и размышляла о нашей встрече, о том, что она была нисколько не менее удивительной, чем первая. Ведь был обычный будний день, не суббота или воскресенье, когда обычно посещают кладбище, и ,как я потом узнала, Ирина посещала кладбище не чаще одного раза в год. Если бы они подъехали немного раньше, когда я была ещё у могилы моей мамы, я бы увидела их издали, конечно узнала бы Иру, но не подошла бы, т.к. за эти годы вполне свыклась с мыслью, что Ира исчезла из моей жизни. Если бы я поторопилась и ушла чуть раньше, то просто прошла бы по дороге мимо едущей мне навстречу машины. И в том и другом случае встреча бы не состоялась. Но они подъехали именно в тот короткий промежуток времени, когда я задумавшись сидела у могилы Анны Павловны.

Воистину Тот, кто устроил эту встречу, действовал с ювелирной точностью! Мне было ясно, что Господь во второй раз свел нас, и я задавалась вопросом —  для чего, для кого Он это делает? Для меня? Для Иры? Решила, что наверное , должна ей для чего-то пригодиться.

Мы стали звонить друг другу, продолжали рассказывать о себе, заново знакомились.

Оказалось, что крещение никак не отразилось на Ириной жизни, она не стала человеком воцерковленным и жила точно также как и до него. Узнав, что со мной дело обстояло иначе, она попросила меня помочь её прийти к Богу. Я, конечно, рада была сделать всё, что в моих силах. Беда была в том, что она не могла уже читать, так плохо видела.

Я стала приносить ей диски с записями лекций профессора А.И.Осипова и других, предложила каждый день читать ей хотя бы по одной главе из Евангелия. Она отказалась, сказав, что не любит, когда ей читают вслух.

Вскоре стало ясно, что высказанное желание воцерковиться, мягко говоря, не очень соответствует действительности. Она как-будто бы и хотела, но не желала ничего для этого делать. Когда же я попыталась действовать более настойчиво, она попросила не давить на неё. Я, конечно, отступилась, ведь она была очень больным человеком.

Диабет не только лишил её стопы, из-за него ещё до нашей встречи у неё случились инсульт и инфаркт. Состояние её было очень тяжелым. Будучи человеком одиноким, она пользовалась услугами двух женщин: одна из них приезжала к ней трижды в неделю, чтобы готовить, другая убирала квартиру.

Ира самостоятельно передвигалась по квартире, но из дому почти не выходила. В случае необходимости она вызывала знакомую таксистку, ту, с которой я познакомилась на кладбище.

Я стала просто звонить ей, навещать время от времени, не пытаясь уже обратить её к Богу. Мы, как и в прежние времена, говорили о книгах, вспоминали стихи, обсуждали телевизионные передачи. У неё был телевизор с очень большим экраном, на котором она могла видеть изображение.

Так прошел год.

Летом следующего 2011 года у Иры случился второй инсульт, в результате которого она стала практически безпомощным человеком.  Она была в полном сознании, могла говорить, садиться на кровати, но ходить по дому уже не могла. Стало ясно, что ей требуется постоянная помощь, чьё-то постоянное присутствие.

Будучи человеком состоятельным, она могла позволить себе нанимать сиделок, но организовать их дежурства она не могла, этим должен был заняться кто-то другой. Все близкие Ире люди, её друзья, хорошие и любящие её, все были работающими и семейными людьми. Так, оказалось, что только я была человеком неработающим и необремененным семьей. Мне пришлось взять заботы об Ире на себя.

Приходилось делать очень многое: составлять график дежурств сиделок, расплачиваться с ними, встречаться с лечащим врачом , следить, чтобы у Иры всегда были необходимые лекарства, чтобы она никогда не оставалась одна и прочее и прочее.

Но за всеми этими делами меня не оставляла мысль, что заботясь о её теле, мы забываем о её душе. Я попыталась вернуться к волновавшей меня теме, вновь поговорить о вере, о Боге. Предложила помочь ей подготовиться к исповеди и причастию. Не сразу, но все же она согласилась. Возможно, в тот раз она просто уступила мне, чувствуя свою зависимость от меня. Тем не менее она все же прониклась важностью предстоящего события и готовилась к нему серьезно.

Через 2 дня к ней домой приехал отец Николай, который исповедал и причастил её. Я была рада этому и, казалось, на Иру это тоже подействовало благотворно. Но она по-прежнему не проявляла интереса к делам церковным, к вопросам веры, никогда не заводила об этом разговор.

Все шло как и раньше, только здоровье её медленно, но верно ухудшалось, болезнь прогрессировала. При ней постоянно были сиделки, сменявшие одна другую. Это стоило немалых денег и я со страхом думала: что же будет, когда средства иссякнут?

В декабре, незадолго до нового 2012 года  по совету врача мы поместили Иру в больницу, чтобы подлечить, поддержать её, но лечение не принесло желаемого результата, и вскоре она вновь оказалась дома.

7 января, купив в аптеке сладости разрешенные больным диабетом, я поехала поздравить её с Рождеством. У неё дежурила одна из наших сиделок, которая сказала мне, что Ира все больше спит, ест совсем мало и немного «заговаривается». Я разбудила её, поздравила с праздником, она обрадовалась и мне и гостинцам, и мы стали говорить о том, о сём. С того дня, когда Ира причастилась, прошло примерно полгода и я предложила ей опять подготовиться к исповеди и причастию. Но она как-то сразу отмела моё предложение, сказав, что это вовсе ни к чему, что достаточно было и одного раза. Я решила не касаться больше этой темы, тем более, что Ира и вправду казалась немного неадекватной, время от времени говорила странные вещи, иногда отвечала невпопад.

Было впечатление, что светлые промежутки у неё чередуются с бредом. Я решила посоветоваться с отцом Николаем , можно ли исповедовать человека в таком состоянии. Хотя я видела, что Ира всё больше слабеет и вопрос о причастии был насущно необходим.

Мы стали говорить на тему живо её волновавшую, о  её грядущем 70-летии. Она строила планы большого праздника, хотела созвать друзей, заранее намечала какие продукты нужно купить, что приготовить. Я не противоречила ей.

Неожиданно, прервав саму себя, Ира спросила, показав рукой : «Ты видишь лестницу?».  Я посмотрела в ту сторону, куда она показывала, там стояли стол и стул. «Какую лестницу?»- спросила я. «Ну, вот же, вот… Видишь ступени?» — настаивала она. Я опять посмотрела в ту сторону, пытаясь понять, что могло ей напомнить лестницу, но ничего даже отдаленно похожего на ступени не увидела. Некоторое время мы перепирались, она досадовала, что я не понимала её. Потом махнула рукой: «Ну, ладно…», — и мы опять вернулись к обсуждению предстоящего юбилея. Спустя какое-то время она замолчала, потом, подумав, сказала: «Вот ты не хочешь понять меня, а между прочим, могла бы мне помочь».

—  В чем – спросила я, — в чем я должна тебе помочь?

— Ну…ты, например, могла бы пригласить крепкого мужчину и он на руках перенёс бы меня через эту бездну.

Час от часу не легче! То лестница, то бездна. Она явно бредила.

— Через какую бездну? —  я постаралась её успокоить. – Здесь нет никакой бездны, не бойся.

Но она со страхом смотрела в одну точку.

Вдруг в памяти моей всплыли строки из книги «Несвятые святые» архимандрита Тихона (Шевкунова), которую я в то время читала : «В преддверии смерти, когда человек приближается к границе между здешним и иным мирами, непроницаемая ранее духовная завеса между ними истончается. Неожиданно человек начинает видеть новую для него реальность…».

Как-будто дуновение нездешнего мира коснулось меня, вызвав озноб. Я поняла, что Ира не бредит, она видит то, чего не вижу я. Я стала осторожно задавать  наводящие вопросы и с обостренным вниманием вслушиваться в ответы и из её рассказа поняла, что она видит с одной стороны лестницу, ведущую наверх, по которой хочет подняться, а с другой страшную бездну, в которую боится упасть.

В тот вечер я просидела у Иры долго, когда же собиралась уходить и подошла попрощаться, она, не дослушав каких-то моих слов, сжала мою руку и сказала очень ясно и твердо: «Таня, пригласи отца Николая, я хочу исповедаться и причаститься». Услышав это, я возблагодарила в душе Господа.

Дальнейшие события следовали одно за другим с равными промежутками в три дня. Через три дня после нашего разговора, 10 января, Иру вновь посетил отец Николай. Он исповедал и причастил её. Ещё через три дня, 13-го, мы отметила её 70-летие. Конечно, это был не такой грандиозный праздник, о каком она мечтала – скромное чаепитие у постели больной в кругу самых близких подруг. Но Ира была оживленной, в приподнятом настроении, участвовала в общем разговоре и шутила совсем так, как прежде.

Ещё через три дня, 16-го января, её не стало…

Мы, самые близкие её друзья, проводили её в последний путь. Среди провожающих не было ни одного кровно близкого человека, с её уходом закончилась история её семьи.

С этого дня прошел год и, вспоминая всю историю наших отношений, я думала, что всё же пригодилась Ире. Мне не удалось способствовать её воцерковлению, но она во всяком случае не ушла из жизни без покаяния и в этом я вижу Промысел Божий. И думаю, что все, что было в этот последний год её жизни было не напрасно.

Я часто вспоминаю её, молюсь о ней и всей душой надеюсь, что ей удалось подняться по лестнице, ведущей наверх к свету и избежать бездны, так пугавшей её.

Т. Урусова, Томск, 2013 год от Р.Х., январь, 15-е.

——-

Очень интересный и талантливый рассказ о посещении Татьяной Семеновной Псково-Печерского монастыря можно прочитать по ссылке <<ЗДЕСЬ>>